Sharanagati

(from a lecture of Swami Tirtha, 09.05.2017 morning, Sofia)

(continues from the previous Friday)

Usually we don’t use palanquins. But before this it was like a royal symbol, a high class symbol. If somebody was riding a palanquin, he was very high class. But this is not a very humble position. Therefore it is listed in the 33 offences against the deities: “if you arrive to the temple in a palanquin”. Usually it doesn’t happen in the West. But if we come with the feeling just like riding the palanquin, that might happen. Nevertheless to carry a palanquin – have you ever tried such a job? Or something similar, when you have to work together, cooperate with others so that the job is done nicely? If somebody doesn’t keep the pace, a little off the rhythm and there is no harmony there – then the result is not good. It’s very simple – we have to work in harmony.

Of course here Jada Bharata had some excuse, because he wanted to save the ants on the road, but the king was dissatisfied. In the same way, in the devotional group we have our excuses why we don’t cooperate nicely. ‘Because I want to save some insignificant things.’ You know in India the king is called Maharaja. And if the Maharaja is not satisfied with our excuses, then we have to think it over. Because here the king is called – it’s important – Naradeva, a man-god, a Lord among human beings, he is considered like the representative of the Supreme. And in the next verse it is mentioned that due to his royal behavior, royal mood he became angry. “Inborn nature as a king.” We all have some inborn nature, this is called abhiman. Shishya-abhiman is that ‘I am ready to learn’. And guru-abhiman is that ‘I am ready to teach’. We have to develop a certain mood in order to accomplish our journey. But what happens if the shishya develops a guru-abhiman? It’s not very useful. Yet if the guru develops the shishya-abhiman – that he is also always ready to listen, to develop, to come closer to God, take more advise, more invitations from Them – I think that is very useful. Nevertheless basically everybody has to perform his or her own duty. The carriers should carry the palanquin and the king should criticize. Who is more safe? I don’t know yet, but let’s see how the story goes.

“King Rahugana said: “How troublesome this is, my dear brother! You certainly appear very fatigued because you have carried this palanquin alone without assistance for a long time and for a long distance. Besides that, due to your old age you have become greatly troubled. My dear friend, I see that you are not very firm, nor very strong and stout. Aren’t your fellow carriers cooperating with you?”

“In this way the king criticizes Jada Bharata with sarcastic words, yet despite being criticized in this way Jada Bharata had no bodily conception of the situation. He knew that he was not the body for he had attained the spiritual identity. He was neither fat, lean, nor thin, nor had he anything to do with the lump of matter, a combination of five gross elements and three subtle elements. He had nothing to do with the material body and its two hands and legs. In other words he had completely realized his spiritual identity. He was therefore unaffected by this sarcastic criticism from the king. Without saying anything he continued carrying the palanquin as before.

Thereafter, when the King saw that his palanquin was still being shaken by the carriers, he became very angry and said: “You rascal, what are you doing? Are you dead despite the life within your body? Do you not know that I am your master? You are disregarding me and are not carrying out my order. For this disobedience I shall now punish you just as Yamaraja, the superintendent of death, punishes sinful people. I shall give you proper treatment so that you will come to your senses and do the correct thing.”

“Thinking himself a king, Rahugana was in the bodily conception and was influenced by material nature’s modes of passion and ignorance. Due to madness, he chastised Jada Bharata with uncalled-for and contradictory words. Jada Bharata was a topmost devotee and the dear abode of the Supreme Personality of Godhead. Although considering himself very learned, the King did not know about the position of an advanced devotee situated in devotional service, nor did he know his characteristics. Jada Bharata was the residence of the Supreme Personality of Godhead; he always carried the form of the Lord within his heart. He was the dear friend of all living beings, and he did not entertain any bodily conception. He therefore smiled and spoke the following words.”[1]

You see this is the really prestigious position – to carry the Lord always within your heart. Then our body is like the palanquin, right. And we could put the highest-highest possible Lord there.

(to be continued)

[1] Shrimad Bhagavatam 5.10.6-8

(Szvámí Tírtha 2017.05.09-i, szófiai reggeli tanításából)

(az előző pénteki tanítás folytatása)

Általában mi nem gyaloghintón közlekedünk, azonban hajdanán ez királyi szimbólumnak számított. Ha valaki ily módon utazott, akkor az azt jelentette, hogy az előkelőséghez tartozott. Viszont ez nem igazán az alázatosság megnyilvánulása, ezért sorolják az Istenszobrok elleni 33 vétek közé, mely így hangzik: „Sértés gyaloghintón érkezni a templomba”. Nyugaton ez nem igazán fordulhat elő. Viszont, ha hasonló attitűddel megyünk a templomba, mintha gyaloghintón érkeznénk, akkor elkövethetjük ezt a sértést. Viszont megint más dolog vinni a gyaloghintót, próbáltátok már? Vagy valami ehhez hasonlót, amikor másokkal közösen, összhangban, harmonikusan kell együttműködni? Ha valaki nem tartja a tempót, egy kicsit eltér a többiek ütemétől, ritmusától, ha nincs közöttük összhang – akkor az eredmény sem lesz tökéletes. Ez ilyen egyszerű – harmóniában kell közösen együtt dolgozni.

Természetesen Dzsada Bharatnak volt némi kifogása, mert meg akarta óvni az úton lévő hangyákat, de a királynak nem tetszett ez a zötykölődés. Ugyanígy a bhakták közösségében is megvannak a magunk kifogásai, hogy miért nem működünk jól együtt a többiekkel. ‘Mert meg akarunk menteni valami rettentően jelentéktelen dolgot.’ Tudjátok Indiában a királyokat mahárádzsnak hívják, s ha Ő nem elégedett a kifogásunkkal, akkor át kell gondolnunk a dolgot. Mivel itt a királyt – ez igen fontos – Naradévának hívták, emberistennek, az emberek között megnyilvánuló Úrnak, ezért a Legfelsőbb képviselőjének tekintik. S a következő vers pedig megemlíti, hogy a királyi attitűd, a királyi viselkedés miatt vált mérgessé. „A veleszületett királyi természete miatt.” Mindannyian rendelkezünk egyfajta veleszületett természettel, melyet abhimánnak hívnak. A sisja-abhimán azt jelenti, hogy ‘kész vagyok tanulni’ és a guru-abhimán pedig azt, hogy ‘kész vagyok tanítani’. Szükséges kifejlesztenünk egy bizonyos hangulatot ahhoz, hogy befuthassuk földi pályánkat. De mi történik akkor, ha ebből a sisjából egy guru-abhimán alakul ki? Nem túl szerencsés. Viszont, ha a guru kifejleszti magában a sisja-abhimánt – azt, hogy ő is kész arra, hogy hallgasson, fejlődjön, közelebb kerüljön Istenhez, több tanácsot és invitálást fogadjon el Tőlük – szerintem ez nagyon hasznos. Ennek ellenére, alapvetően mindenkinek a saját kötelességét kell teljesítenie. A szolgáknak a szállítás a feladatuk, a királynak pedig szóvá kell tennie, ha akadoznak a dolgok. Melyik jobb? Még magam sem tudom, de nézzük meg hogyan folytatódik a történet.

„Rahúgana király így szólt Dzsada Bharatához: “Milyen nehéz ez, kedves testvérem! Biztosan azért vagy ilyen fáradt, mert oly régóta és olyan nagy távolságból hozod ezt a gyaloghintót, egyedül, minden segítség nélkül. Emellett az öregkor is gondot okozhat számodra. Kedves barátom, látom nem vagy túlságosan izmos, erős és keménykötésű. Hát nem segítenek társaid?”

„Így gúnyolódott a király Dzsada Bharatával, aki azonban ennek ellenére sem tekintett testi felfogással az eseményekre. Tudta, hogy nem azonos a testével, hiszen felismerte lelki azonosságát. Nem volt kövér, vézna, vagy sovány, és nem volt semmi köze ahhoz az anyagdarabhoz, amit az öt durva és három finom elem alkot. Nem állt kapcsolatban az anyagi testtel és annak két kezével és lábával. Teljesen megvalósította lelki azonosságát [aham brahmászmí], ezért a király epés gúnyolódása nem tett ráhatást. Szó nélkül vitte tovább a gyaloghintót, mintha mi sem történt volna.

Amikor a király látta, hogy szolgái kezében még mindig rázkódik a gyaloghintó, nagy haragra gerjedt, és így szólt: „Mit csinálsz, te gazember? Halott vagy, annak ellenére, hogy élet van a testedben? Nem tudod, hogy az urad és parancsolód vagyok? Ügyet sem vetsz rám, és nem teljesíted a parancsomat? Engedetlenséged miatt megbüntetlek, ahogyan Jamarádzs, a halál ura is megbünteti a vétkeseket. Majd én móresre tanítalak, hogy észhez térj, és végezd jól a dolgod!”

„Rahugana király testi felfogásában királynak hitte magát, s az anyagi természet szenvedély és tudatlanság kötőereje befolyásolta. Őrületében tiszteletlen, ellenséges szavakkal szidalmazta Dzsada Bharatát. Dzsada Bharat kiváló bhakta volt, az Istenség Legfelsőbb Személyisége kedves hajléka. Noha a király nagyon műveltnek tartotta magát, nem ismerte az odaadó szolgálatot végző fejlett bhakta helyzetét és jellemzőit. Dzsada Bharat az Istenség Legfelsőbb Személyiségének hajléka volt – mindig szívében hordozta az Urat. Minden élőlény kedves barátja volt, és a legparányibb testi felfogással sem rendelkezett. Így aztán elmosolyodott, s a következőképpen szólt.”[1]

Látjátok ez az igazán kitüntetett helyzet – mindig az Urat hordozni a szívünkben. Akkor a testünk éppen olyanná válik, mint a gyaloghintó és odahelyezhetjük a Legfelsőbb Urat.

(folytatása következik)

[1] Bhágavata-purána 5.10.6-8.

(от лекция на Свами Тиртха, 09.05.2017 сутрин, София)

(продължава от предишния петък)

Ние обичайно не използваме паланкини. Преди това е било като царствен символ, символ на висшата класа. Ако някой се вози на паланкин, значи е от висшата класа. Но това не е особено смирена позиция. Затова в списъка с 33 оскърбления към божествата е изредено и: „ако пристигаш в храма на паланкин”. Това обикновено не се случва на Запад. Обаче е възможно да дойдем с усещането, като че се носим на паланкин.

Тъй или инак, да си носач на паланкин – пробвали ли сте някога такава работа? Или нещо подобно, когато се налага да се сработите с останалите, за да се свърши добре работата? Ако някой не спазва темпото, ако е малко извън ритъма и липсва хармония – резултатът не е добър. Съвсем просто е – трябва да работим в хармония.

Разбира се, тук Джада Бхарата имал извинение, защото искал да запази мравчиците по пътя, обаче царят бил недоволен. По същия начин в групата на преданите и ние имаме своите извинения защо не си сътрудничим добре. „Защото искам да запазя някакви дребни нещица.” Знаете, в Индия царят се нарича Махарадж. И ако Махарадж не е доволен от нашите извинения, трябва да ги преосмислим. Защото тук царят е наречен – и това е важно – Нарадева, човек-бог, бог сред хората, считан е за представител на Върховния. В следващия стих се казва, че заради царственото си държание, той се разгневил. „Заради вродената си природа на цар.” Ние всички имаме някаква вродена природа, нарича се абхиман. Шишя-абхиман означава „готов съм да се уча”. А гуру-абхиман е „готов съм да обучавам”. Трябва да развием определено настроение, за да извървим пътя си. Но какво става, ако шишя развие гуру-абхиман? Няма особена полза. Ала ако гуру развие шишя-абхиман – да е готов също да слуша, да се развива, да се доближава до Бога, да приема съвети, да се вслушва повече в Техните призиви – мисля, че това е много полезно. Въпреки всичко, всеки основно трябва да изпълнява собственото си задължение. Носачите да си носят паланкина, а царят – да критикува. Кой е в по-сигурна позиция? Все още не знам, ала нека видим как се развива историята.

„Цар Рахугана каза на Джада Бхарата: „Колко е обезпокоително това, мой скъпи братко. Ти със сигурност си много уморен, понеже си носил този паланкин самичък без никаква помощ в продължение на дълго време и на дълго разстояние. Пък и старостта ти силно те терзае. Мой скъпи приятелю, виждам, че нито си здрав, нито силен, нито як. Не ти ли помагат другите носачи?” С такива саркастични думи царят укоряваше Джада Бхарата, ала въпреки това Джада Бхарата не гледаше на ситуацията във физически контекст. Той знаеше, че не е това тяло, тъй като бе постигнал своята духовна идентичност. Не беше нито дебел, нито мършав или слаб, нито имаше каквото и да било общо с тази буца материя, която бе комбинация от петте груби и трите фини елемента. Той нямаше нищо общо с материалното си тяло, с неговите две ръце и нозе. С други думи, напълно бе осъзнал духовната си самоличност (ахам брахмасми). Затова остана незасегнат от язвителния сарказъм на царя. Без да отвърне нищо, той продължи да носи паланкина както преди.

Тогава, като видя, че паланкинът му все още се клати в ръцете на носачите, царят много се разгневи и каза: „Негоднико, какво правиш? Нима си мъртъв, макар тялото ти да е още живо? Не знаеш ли, че съм твой господар? Пренебрегваш ме и не изпълняваш заповедите ми! За това неподчинение сега ще те накажа както Ямараджа, надзорника на смъртта, наказва грешниците. Ще те науча аз теб! Ще дойдеш на себе си и ще започнеш да правиш каквото трябва!”

Считайки себе си за цар, цар Рахугана беше под влияние на телесното схващане и на материалните гуни страст и невежество. В безумието си той гълчеше Джада Бхарата с неуместни и противоречиви думи. Джада Бхарата бе най-възвишен отдаден и скъпа обител на Върховния Бог. Макар да се считаше за много учен, царят не съзнаваше позицията на издигнатия отдаден, вглъбен в предано служене, нито познаваше неговите характеристики. Джада Бхарата бе обиталище на Върховния Бог; той винаги носеше облика на Бога вътре в сърцето си. Затова се усмихна и промълви следните думи.”[1]

Виждате ли, това е истинската престижна позиция – да носиш Бога винаги в сърцето си. Тогава тялото ни е като паланкин. И можем да сложим там най-най-висшия господар.

(следва продължение)

[1] „Шримад Бхагаватам” 5.10.6-8

(из лекции Свами Тиртхи, 09.05.2017 утром, София)

(продолжение с предыдущей пятницы)

Обычно мы не используем паланкины. Но до этого он был как бы королевским символом, символом высокого класса. Если кто-то ехал в паланкине, то это был очень высокий класс. Но это не очень смиренная позиция. Поэтому оно числится в 33 оскорблениях божеств: „если прибудешь в храм в паланкине”. Обычно на Западе этого не происходит. Но если мы придем с чувством, как если бы мы ехали в паланкине, это могло бы случиться. Тем не менее, таскать паланкин — вы когда-нибудь пробовали такую работу? Или что-то подобное, когда нужно работать вместе, сотрудничать с другими, чтобы работа была сделана хорошо? Если кто-то не держит темп, немного сбился с ритма и нет гармонии – то результат нехороший. Все очень просто – мы должны работать слаженно.

Конечно, здесь у Джады Бхараты было какое-то оправдание, потому что он хотел спасти муравьев на дороге, но царь был недоволен. Точно так же в группе преданных у нас есть свои оправдания, почему мы плохо сотрудничаем. „Потому что я хочу спасти некоторые незначительные вещи”. Вы знаете, что в Индии царя зовут Махараджа. И если Махараджа не устраивают наши извинения, тогда мы должны все обдумать. Потому что здесь царя зовут — это важно — Нарадева, человекобог, Господь среди людей, он считается представителем Всевышнего. А в следующем стихе упоминается, что из-за своего царственного поведения, царственного настроения он разгневался. „Врожденная природа короля”.

У всех нас есть какая-то врожденная природа, это называется абхиман. Шишья-абхиман — это „я готов учиться”. А гуру-абхиман — это „я готов учить”. Мы должны развить определенное настроение, чтобы завершить наше путешествие. Но что произойдет, если шишья разовьет в себе гуру-абхимана? Это не очень полезно. Однако если гуру развивает шишья-абхиман — то, что он также всегда готов слушать, развиваться, приближаться к Богу, принимать больше советов, больше приглашений от Них — я думаю, это очень полезно. Тем не менее, в основном каждый должен выполнять свой собственный долг. Носильщики должны нести паланкин, а король должен критиковать. Кто в большей безопасности? Я пока не знаю, но посмотрим, как пойдет история.

            „Царь Рахугана сказал Джада Бхарате: „Бедный мой брат, я понимаю, как тебе тяжело. Ты один, без посторонней помощи, прошел с этим паланкином такой длинный путь. Ты несешь его очень долго и, конечно же, изрядно утомился. К тому же, друг мой, ты уже стар, не слишком упитан, страдаешь от разных недугов и не отличаешься силой и выносливостью. Почему же другие носильщики не помогают тебе?”Так полными желчи словами царь отчитывал Джаду Бхарату, однако тот смотрел на мир с позиции души, а не тела. Джада Бхарата находился на духовном уровне и понимал разницу между телом и своим „Я”. Он знал, что он не худой и не тучный и что это тело с двумя руками и ногами есть не что иное, как комок материи: оно состоит из пяти грубых и трех тонких элементов и не имеет к нему, обладателю тела, никакого отношения. Иначе говоря, он полностью сознавал свою духовную природу (ахам брахмасми), поэтому его нисколько не задели ядовитые насмешки царя. Ничего не отвечая, Джада Бхарата продолжал нести паланкин по-прежнему.

Когда царь увидел, что паланкин продолжает сотрясаться, он в ярости закричал на Джаду Бхарату: Ах ты негодяй, ты что делаешь?! Быть может, ты уже мертвец, хоть еще и шевелишься? Или ты не знаешь, что я твой господин? Как ты посмел ослушаться меня? За такую дерзость я сейчас накажу тебя не хуже, чем повелитель смерти Ямараджа наказывает грешников. Я пропишу тебе хорошее лекарство, которое приведет тебя в чувство и научит вести себя как положено.!”

Находясь под влиянием низших гун материальной природы (гун страсти и невежества), Махараджа Рахугана отождествлял себя с телом. Он мнил себя великим самодержцем и в безумстве своем стал бранить Джаду Бхарату вздорными, грубыми словами. Джада Бхарата, величайший преданный, был очень дорог Верховному Господу, Личности Бога. Он всегда хранил образ Господа в своем сердце. И хотя царь считал себя очень сведущим в духовной науке, на самом деле он ничего не знал о высших ступенях преданного служения и о том, как отличить человека, достигшего этих ступеней. Джада Бхарата искренне желал добра всем живым существам и никогда не опускался до телесных представлений о жизни. Поэтому в ответ он лишь улыбнулся и сказал царю следующее.”[1]

Видите ли, это действительно престижное положение – всегда носить Господа в своем сердце. Тогда наше тело похоже на паланкин, верно. И мы могли бы поместить туда самого высокого-высочайшего Господа.

(продолжение следует)

[1] „Шримад Бхагаватам” 5.10.6-8