Sharanagati

(из лекции Свами Тиртхи, 08.05.2017 утром, Рила)

 (продолжение с предыдущей пятницы)

 „Брахман, отец Джады Бхараты /Махараджи Бхараты/, всем сердцем любил своего сына и был очень привязан к нему. Поскольку было ясно, что Джада Бхарата совершенно неспособен вести жизнь грихастхи, отец проводил для него только те очистительные обряды, которые относятся к ашраму брахмачарьи. Джада Бхарата не желал подчиняться отцу, но тот против воли учил его соблюдать правила чистоты, ибо считал, что, как отец, он обязан дать сыну эти знания.

Отец по всем правилам учил Джаду Бхарату ведической науке, но сын казался сущим глупцом. Чтобы отец понял, что его бесполезно чему-то учить, и прекратил эти попытки, Джада Бхарата все время поступал наперекор его наставлениям. Например, отец говорил ему, что после опорожнения кишечника нужно омываться, но Джада Бхарата делал все наоборот: сначала омывался, а потом шел отправлять нужды. Несмотря на это, отец упорно хотел дать ему основы ведического знания. Всю весну и начало лета он пытался научить его повторять мантру Гаятри, начиная с омкары и названий трех планетных систем, однако за четыре месяца Джада Бхарата так ничему и не научился.

Как бы то ни было, брахман души не чаял в своем сыне и по- прежнему желал дать ему подобающее образование. Увлеченный этой безнадежной затеей, он объяснял сыну, что нужно следовать правилам брахмачарьи: исполнять предписанные Ведами обеты, соблюдать чистоту, изучать Веды, всячески ограничивать себя, служить духовному учителю, проводить огненные жертвоприношения и т.д. Но, хотя он изо всех сил старался внушить Джаде Бхарате эти истины, его попытки были тщетны. Он лелеял надежду воспитать из сына ученого брахмана, но у него так ничего и не получилось. Как и всякий, брахман был привязан к своему дому и совсем забыл, что однажды ему придется умереть. Однако смерть ничего не забывает: в положенный срок она пришла к брахману и забрала его.”[1]

С одной стороны, грустная, с другой стороны, немного забавная история – отец пытается поучать неквалифицированного сына. Сын не желает принимать никаких указаний. В других местах в „Бхагаватам” упоминается, что учитель, или отец, или царь, или любой вышестоящий, или гуру должны нести наставления и учения, даже если нет желания их получать. И я думаю, что это  как раз и делал отец-брамин. Он старался, старался и старался изо всех сил. Как мы поняли, он был разумным и знающим; конечно понимал, что с сыном так не получится. Так вот, иногда по уму ты терпишь неудачу, но отец на эмоциях продолжал идти. Интеллектом, мыслями вы можете почувствовать, что это крайний предел — вы достигли своего предела и не можете сделать ни шагу дальше. Но тогда резервная энергия начинает действовать. Этот эмоциональный заряд может выйти за пределы ограничений.

 „Младшая жена брахмана, поручив своих детей-близнецов заботам старшей жены, добровольно приняла смерть и отправилась на Патилоку, ту же планету, что и ее муж.”[2] „Если ты пойдешь, пойду и я. Я не хочу оставаться здесь. Я пойду с тобой». Это называется преданность.

 „После смерти отца девять старших сыновей не стали продолжать его попытки дать Джаде Бхарате образование, ибо считали своего единокровного брата недоразвитым. Братья Джады Бхараты хорошо знали три Веды, которые поощряют кармическую деятельность: «Риг-веду», «Сама-веду» и «Яджур-веду». Однако в духовной науке, науке преданного служения Господу, они были совсем несведущи. Поэтому они не могли понять, что Джада Бхарата — очень возвышенная душа.

Люди, лишенные духовного знания, в сущности, ничем не лучше животных. Единственное различие между ними в том, что у животных четыре ноги, а у людей две. Такие двуногие животные дразнили Джаду Бхарату, называя его полоумным, безмозглым тупицей, глухим как пень. Они всячески издевались над ним, а он именно так себя и вел — словно безумец, который вдобавок глух, нем или слеп. Он ничуть не обижался на них, не пытался никого убедить, что на самом деле он в здравом уме, и покорно делал все, что от него хотели. Иногда пища доставалась ему без всяких усилий, иногда его кормили за какую-нибудь работу, а иногда ему приходилось просить подаяние. Джада Бхарата довольствовался любой, даже самой скудной пищей, и его не беспокоило, вкусная она или нет, свежая или испорченная. Он никогда не ел лишь ради наслаждения, ибо уже избавился от телесных представлений, заставляющих человека различать вкусную и невкусную пищу. Сосредоточив все свои помыслы на преданном служении, он пребывал на трансцендентном уровне, и потому его, в отличие от тех, кто отождествляет себя с телом, нисколько не тревожили противоположности этого мира. Тело его было, как у быка, сильное, мускулистое. И зимой и летом, не боясь ветра и дождя, он ходил полуобнаженным и спал на голой земле. Он никогда не мылся и не умащал свое тело маслами. Из-за того что оно всегда выглядело грязным, люди не видели исходящего от него духовного сияния и не понимали, что Джада Бхарата обладает совершенным знанием. Он был подобен драгоценному камню, блеск и великолепие которого скрыты под слоем грязи. На нем всегда была только нестираная набедренная повязка и почерневший брахманский шнур. Видя, что он по происхождению брахман, люди называли его брахма-бандху и другими обидными прозвищами. Так он и бродил повсюду, терпеливо снося насмешки и презрение невежественных обывателей.”[3]

(продолжение следует)

[1] „Шримад Бхагаватам” 5.9.4-6

[2] „Шримад Бхагаватам” 5.9.7

[3] „Шримад Бхагаватам” 5.9.8-10